Стр. 64-65 - Мой проект1

Упрощенная HTML-версия

плюс весенняя нехватка витаминов. Выписал кучу табле-
ток, прописал совершать легкие пробежки, побольше пить
молока—и в общем-то все. На этом ее лечение закончи-
лось. Естественно, я не мог оставить такое положение дел.
Нашел платную поликлинику, где ей выписали еще боль-
ше таблеток и уколов, но четкого определения болезни я
не услышал.
В начале марта на ее нежном и красивом теле стали по-
являться темные пятна. Даша слегла совсем. Я взял отпуск
и старался каждую секунду быть рядом с ней.
Что со мной происходило, объяснить трудно. Я отказы-
вался верить своим глазам, хотя явно понимал то, что она
гаснет у меня на глазах. Последние капли жизненных сил
покидали ее, и она постепенно превращалась во что-то вы-
жатое, выдавленное со всех сторон. Ее тело теряло силы с
каждым днем. Я не мог поверить, что эта сильная девуш-
ка так быстро может умирать, но именно такие мысли по-
сещали меня. Я больше не думал о ее приворотах и о той
любви, что она создала во мне. Я понимал, что наши чув-
ства настоящие: старался изо всех сил помочь ей, что-то го-
ворил и не жалел денег на самые дорогие лекарства. Даша
стала частью меня, и я чувствовал ее боль. Мне хотелось
вытащить из нее всю заразу и забрать ее себе, но я не умел
делать этого. Она видела мое отношение и старалась дер-
жаться. Чтобы хоть как-то поддержать меня, Даша через
силу улыбалась, но болезнь не уходила. Она продолжала
уничтожать ее. Я вызывал самых дорогих врачей, платил
им хорошие деньги, но все лишь разводили руками. Не-
которые делали уколы для поддержания сердца и обще-
го состояния, но они не помогали. Жизнь, словно ручеек,
утекала из ее тела, и я не мог остановить этого. Ее нежная
кожа стала морщинистой и серой, пальцы вытянулись и
казались длинными и сухими, лишь только глаза горели
по-прежнему. Я видел в них и радость, и свет. Я просил,
кричал, умолял ее рассказать, как можно мне, самому близ-
кому и любимому человеку, помочь ей. Но она молчала и
отворачивалась. А люди и пациенты продолжали приез-
жать. Однажды к нам приехала старуха Никитична из тет-
киной деревни. Поохала, повздыхала и уехала, увезла свое-
го больного сына обратно. Она по возвращению в деревню
рассказала моей тетке о нашей беде. Тетя Шура приехала
сразу и в первый же вечер поставила диагноз, о котором
знала заранее. Та тайна, что они скрывали от меня, стала
явной. Она обрушилась такой тяжестью, что ближайшие
два дня я не мог уснуть. Мучился, не веря в услышанные
слова. Неожиданно вспомнил приснившийся в деревне
странный сон. В нем я видел лицо: оно жило, пока я под-
брасывал в печь дрова. Как только пламя прогорало, лицо
старело и исчезало. Этот сон оказался символичным для
меня. Нужно было поддерживать ее силы, но то, что пред-
ложили сделать мне, я выполнить не мог.
Тетя Шура взяла на себя все запущенное хозяйство, а я
стал готовиться к главному действию. Все выздоровление
Даши зависело от меня—я должен был просто взять и из-
бить ее, как это делал Семен. Вытащить на дорогу и бить,
не жалея кулаков. Дорога и ее кровь должны были присут-
ствовать обязательно: это часть обряда очищения. Исцеляя
людей, каждый знахарь подвергает себя опасности. А люди
в знак благодарности расплачиваются злом: плохими сло-
вами, оскорблениями, предательством. Стараются оби-
деть. Никто не знает, почему в этом тайном мире души все
именно так устроено, но расплата всегда болезненна. Одни
спасаются деньгами, берут их и раздают нищим, другие
принимают продукты, но все это спасает при слабых болез-
нях души и тела. Если человек поражен глубоко и сильно,
его тело и сознание неподвластны ему, то очищение цели-
теля в таких случаях особенно трудное. Одни пускают себе
кровь, другие режут животных, особенно хорошо снима-
ет грязь черная курица, а третьи, кто принимает болезнь
в свою душу, страдают особенно тяжело. Для Даши подоб-
ным обрядом исцеления было ее избиение. Семен знал все
это и четко выполнял свои обязанности. Со стороны это
казалось дикостью, выбросом пьяной дури, но на самом
деле Даша руководила всем этим процессом. Я вспомнил
сочувствующий взгляд Семена. Он с жалостью посмотрел
на меня. Еще тогда я увидел в его глазах все это. Хотел ведь