Упрощенная HTML-версия
воспоминаний давно забытую картинку из детства, где я,
совсем маленький, сижу напротив печи и о чем-то мечтаю.
Интересно, о чем я тогда мечтал? Наверное, о велосипеде
или о гитаре. А может, я мечтал стать взрослым, и эта изба
именно та самая, из моего детства. Возможно, я перешагнул
во времени назад, и моя мечта стать взрослым—сбылась?
Но мне почему-то показалось, или, точнее, я почувствовал,
что добродушная хозяйка, моя бабушка, зачем-то верну-
лась из другого мира и пытается о чем-то предупредить.
Я посмотрел на стол и увидел, что в кружке снова налито
молоко, а в плетеной тарелке лежит мягкий деревенский
хлеб. Я не видел, кто налил молоко и принес хлеб, но все же
поблагодарил добрую хозяйку за угощенье.
Откусив хрустящую корку, я узнал, вспомнил вкус хле-
ба: его пекла в печи бабушка. Я вспомнил ее, и в душе поя-
вилась боль: «Тяжелая у нее была жизнь. Если бы она была
жива, порадовалась бы за меня, каким я стал». Откуда-то
сквозь потрескивание дров послышались слабые голоса.
Сосредоточившись, я разобрал и узнал их. Это моя мать
чем-то гремела в сенцах и ругала меня, а я спрятался на
чердаке и не хотел спускаться обедать. Весело, дружно мы
тогда жили. Доброе радостное чувство охватило все тело.
Дрова в печи почти догорели. Подняв несколько поле-
ньев, я сунул их в угли, и печь, ожив, снова заохала.
«Кто здесь?»—спросил я сам себя. Внимательней рас-
смотрев глиняный, ручной работы кувшин, я понял кто.
Именно такой кувшин с отколотым краем всегда стоял с
утра на столе, после утренней дойки, и дожидался, когда же
я проснусь. Мне даже стало смешно. Не может быть! Я от-
казывался верить своим глазам. Но кувшин был тот, и объ-
яснить этого я не мог. Я встал и прошел вглубь комнаты.
Комната очень похожа, только мебели нет. Я всмотрелся
в темноту и увидел на стене «Трех богатырей», нарисован-
ных на небольшом коврике. Он много лет висел над кро-
ватью, и я часто рассматривал его. Я отошел в сторону, и
видение утонуло в темноте. Да, действительно, окна те, по
крайней мере, столько же. Но стол этот я не помню. «От-
куда стол?—задал я сам себе вопрос.—Странно все это».
Мне казалось, что я просыпаюсь и не могу понять, в ка-
ком именно времени я нахожусь, но все события и предметы
отчетливо вырисовывались в моем сознании. Какое-то вре-
мя мне казалось, что я повис в пустоте, но я вновь очнулся,
увидев, что на столе вместо кувшина с кружкой появилось
несколько щепок. Подчиняясь невидимой силе, я взял их
в руки и подошел к печи, чтобы лучше рассмотреть. Щеп-
ки были обыкновенными. Откуда-то в сознании появилась
мысль, что их надо бросить в огонь. Я так и сделал. Охвачен-
ные пламенем щепки затрещали, и из печи, несмотря на хо-
рошуютягу, пошел в комнату дым. Он не развеялся туманом,
а повис своими нитями в воздухе, разрисовав пустоту при-
чудливыми формами. Я вернулся за стол и стал рассматри-
вать его. Сначала разглядел дорогу, и весь этот вышедший
дым нарисовал в комнате карту. Я постарался запомнить
ее. Затем дым, подхваченный дуновением легкого ветерка,
сформировал лицо. Доброе, простое лицо. И это лицо как
будто о чем-то говорило мне, рассказывало о тайне, которую
я должен знать. Я ничего не понимал и ничего не слышал, но
чувствовал, что неведомая мне информация поступает в мое
сознание. Почему-то догадался, что лицо живет, пока горит
в печи огонь. Как только дрова прогорали, лицо старело и
исчезало. Быстро подбрасывая поленья, я видел, как лицо
молодеет. На улице давно наступила ночь, и все это время,
всю ночь, я следил за огнем, продлевая жизнь своему виде-
нию. Странно, но дрова у печи не кончались, и бесконечный
поток информации продолжал вливаться в меня. В какой-
то миг все оборвалось и исчезло: и огонь в печи, и видение,
и ночь. На улице рассвело, и утренние лучи солнца ворва-
лись в темноту комнаты. Обернувшись, я снова увидел на
столе кувшин с молоком и хлеб. Только на этот раз кружка
была пуста, и молоко я налил себе сам. Позавтракав, я вы-
шел на улицу. Птичий перезвон сливался с шумом леса, а
пшеничное поле шелестело своими колосьями. Я посмотрел
на машину и вспомнил, что еще вчера должен был приехать
домой. Сел в машину и спокойно поехал, но чей-то взгляд
вновь остановил меня. Я обернулся, посмотрел на пшенич-
ное поле, но никакой дороги и тем более деревни не увидел.