Упрощенная HTML-версия
запросто в штрафбат отправить. Придумает за что, у него
это хорошо получается.
— Ну вот, а говорите одна. Яже говорил—врете.
— Дурак! Я с ним никак и даже прячусь. Специально
ночью дежурю, чтобы днем спать. Доверилась тебе, а ты…
— Да нет, что ты. Я же не знаю, как оно там у вас. Ты
одно говоришь, а он, может быть, любит тебя.
— У него жена и двое детей. Знаешь, зачем я ему нуж
на?
— Догадываюсь, слышал о фронтовых подругах.
— Я не такая! Еще раз повторяю! Что, испугался пол
ковника?
— Нет. Я готов встретиться и очень даже хочу этого.
У тебя, Таня, красивый голос, как…
— Ну, знаю, как у лейтенанта Титовой. Проехали, я не
обиделась.
— Извини, я все никак не могу привыкнуть.
— А где встретимся то? Я в поле, ты в штабе. Между
нами расстояние огромное.
— Ничего, завтра. Вы в деревнювойдете, а мы следом.
Там вроде штаб планируют. Следующей ночью на два де
ления влево волну сбей, и мы с тобой свяжемся. Догово
рились?
— Да, конечно!
— Нувсе, тогдадозавтра.Ядодвухночидежурю.Начи
наясдвенадцати, каждыеполчасабезоднойминутыяпро
верять буду. Выходи на связь. Все, тут офицерыпришли.
В наушниках раздался щелчок, Григорий посмотрел на
часы,понял,чтопрошлодвачаса.Решилподождатьдесять
минут и, как положено, выйти на связь, доложить в штаб
об обстановке.
Костер постепенно догорал. Нужно было идти искать
дрова, но наступившее прохладное утро радовало Григория
свежестью и свободой. Он почувствовал, что в нем что то
родилось, и это что то шевелилось в душе и рождало вол
нение.
Доложив об обстановке, Гриша разбудил Березкину. Он
совсемзабыл,чтоэтадевочкаспитрядом.Передэтим,вот