Упрощенная HTML-версия
— Успокойтесь, пожалуйста. Янехотелвасобидеть.
— Да что тывсе «вас» да «вас». Просто Таняи все!
— Хорошо.
Несколько минут они сидели и слушали в наушни
ках дыхание друг друга. Рядом с Григорием потрескивал
костер и сопела Юлька. Она наполовину скинула с себя
шинель, согревшись от теплоты костра. А там, в штабе, за
столом сидела Таня. Рядом на буржуйке дымился чайник.
Ондавно закипел, ноонаникак немоглавстать и снять его.
— Ясейчас, неотключайся,—произнеслаТаня.Онавсе
же сняла наушники, взяла тряпку и сняла с печки чайник.
Хотелазаваритьчаю, нопередумала.Поставилачайникна
пол и вернулась к рации.
— Ты где?
— Я здесь,—ответил Гриша.
— Значит, повоевать успел?
— Ага.
— Послушай,«Ага»,хочешьвстретиться?
— Свами, то есть с тобой?
— Нет, с лейтенантом Титовой,— съязвила девушка
и добавила,— конечно, сомной.
— Спрашиваете!
— А ты смелый? Тайну хранить умеешь?
— Не волнуйтесь …ся, извини. Я никак на «ты» пере
йти не могу. Знай, я в интернате жил. И за болтовню сам
многихнаказывал. Азнаете, чтотакоеинтернат, гдевсекак
волки, все голодные?
— Представляю.
— Вряд ли. Не дай Бог кому такое пережить, особенно
вдетстве.
— Хорошо, значит, тебе можно доверять. Только ты не
подумай ничего. Да, конечно, многие девчонки на фронте
хороших ребят жалеют и встречаются с ними, потому, что
понимают, что этот день может быть последним у них. Яне
такая. Но у меня тоже и тайна, и проблема есть.
— Этоещечто?
— Да не что, а кто? Увязался один полковник, ухажива
ет, а я от него бегаю. Если он кого со мной увидит, может