Упрощенная HTML-версия
153
Конечно, победить силу и могущество Верховного
какой то сказкой было невозможно, но маленькую трещи
ну в его основе — в Великой лжи—дед партизан сделал.
Вождь оставался идеалом — Богом. Его фотографии
воспринимались как нечто неприкосновенное, но уже
были люди, разглядевшие его суть.
Перевоспитать малограмотных рабочих и крестьян,
взявших винтовки, было невозможно. Они видели в Ста
лине не просто власть, он былих защитой и покровителем,
а все, кто говорил против—врагами. И эти самые «враги»
с каждым днем говорили все громче и громче. Они наде
ялись, что народ, победивший в войне, не простит террора
против себя. Эти люди не знали, что накопленная за годы
войны сила Вождя обрушится и найдет каждого, кто сумел
увидеть истину.
ЧерезпаруднейприехалПалыч.Ондолгоразговаривал
с Киселевым, а после ужина уехал. Они выпилинемного,
все осталось на столе, и майор позвал Григория продол
жить застолье. Адъютант держал на такой случай фляжку
спирта. Ее регулярно пополнял старшина и каждый раз ра
довался, что комбат смог расслабиться.
Ночью, слушая гитару и песни командира, Григорий ре
шился испросил:
— Товарищ майор, что происходит? Мы идем в атаку
с именем Сталина, слушаем его, верим, но что то за всем
этим кроется плохое, а что именно, не пойму?
— Эх, Гриша, не знаю, хорошо это или плохо, что ты за
думался над нашей жизнью, но все можно объяснить про
сто. Вот представь, что ты пастух в своей деревне. У тебя
коровы: все добрые, молоко дают, мычат, тебя любят. Ты
каждый день их на пастбище водишь, некоторых плеткой
погоняешь, чтоб не отставали—вот примерно то же самое
и в стране творится.
— Чтоименно?—непонимая, спросилГриша.
— Ходиммыкакстадо, куданамговорят, иделаемтоль
кото, чтоможно, аговоритьвообщенельзя.Представь, что
одна корова по человечески заговорила, ты ее плеткой,
аона тебе—«Зачто?»Ты, конечно, испугаешься—говоря