Упрощенная HTML-версия
шать. Я рассказал все, что понимал и о чем догадывался.
После этого священник долго молчал, но потом попросил
меня прийти к нему на следующий день, после утренней
службы. Отец Тихон оказался очень умным человеком. Он
знал о живущих в лесу и старался помогать им: с одной
стороны, эти люди были для него чужие, они не приходи-
ли в церковь, но для него все живущие в этом мире—дети
Божьи, и он не отворачивался, старался по возможности
объяснять прихожанам, чтобы они их не боялись. С дру-
гой стороны, он советовал искать спасения и исцеления от
болезней у Бога, а не у деревенских знахарок. При этом он
часто повторял: «Они всего лишь люди, живущие по своим
законам. Мы не должны бояться тех, кто чем-то отлича-
ется от нас». Как оказалось, старообрядцами их прозвали
поселковые. На самом деле они не являлись таковыми.
В кого они верили, толком никто не знал. И это незнание
рождало много слухов. Одни говорили, что эти люди по-
клоняются старому идолу, другие говорили—сатане, а тре-
тьи считали их вообще язычниками. Кто-то говорил, что
они соблюдают посты и придерживаются укладов, кото-
рые существовали давно, до какой-то религиозной рефор-
мы. Все это были слухи. Никто толком ничего не знал. Эти
люди были не просто изолированы от мира, они не обща-
лись с народом из поселка и лишь изредка посылали людей
на базар. Ездили одни и те же, остальных никто не видел, и
даже пенсионер Егорыч, работавший в избирательной ко-
миссии, толком не знал, сколько их.
Отец Тихон встретил меня у ворот. Он уже ждал мое-
го прихода и начал свой рассказ с того, что предупредил
меня о том, что я не должен туда ходить. Он не пугал меня
страшными людьми, а объяснял, что я не должен нарушать
их маленький сохраненный мир. Священник все понимал,
и мою любовь, и то, что я уже не первый месяц пытаюсь
найти любимую девушку, но его слова были конкретны.
Этот мир был недоступен для посторонних, включая меня,
и эти лесные люди старались сохранить свою пусть не со-
всем правильную чистоту. Я внимательно выслушал его,
но твердо заявил, что не отступлю. Увидев мою решитель-
ность, отец Тихон посоветовал неделю попоститься, по-
сещать все службы и после причастия пообещал сказать,
можно ли мне пойти к ним. Если я буду готов, стану чи-
стым, они со мной, возможно, поговорят, но если я приду
к ним в деревню со злым лицом, то ничего не добьюсь. Эти
люди просто не станут общаться со мной. После причастия
он расскажет, с какими словами мне нужно идти в их спря-
танный от всех мир.
С понедельника я начал пост. Стал читать церковные
книги, есть лишь постное и по совету отца Тихона следить
за своими мыслями. Как объяснил мне настоятель, мыс-
ли—это главное, что нужно очистить. В первый и во вто-
рой день ничего не получалось. Я злился на себя, не мог
собраться и сразу захотел есть. Для моего полноватого тела
пища и трехразовое питание были необходимы, но я решил
выстоять до конца. На третий день гулял весь день в парке и
любовался деревьями. Мысли о Даше продолжали мучить
мою голову, но я старался сдерживать их. Смотрел в небо
и представлял, как из невидимых кирпичиков-облаков
строю дом. Шаг за шагом мое очищение стало превращать-
ся в пытку. Я истязал не только свое тело, но и сознание.
Мне хотелось отправиться пешком в этот лес и устроить
там погром. Забрать Дашу и увезти ее в город. Хотелось ку-
пить ружье или пистолет, чтобы пострашнее напугать этих
старообрядцев, но я останавливал себя и из последних сил
сдерживал свое сознание. На четвертый день в моей голове
появились мысли: зачем я вообще все это делаю? Мне по-
казалось, что если я заберу Дашу в город, то все начнется
сначала. Ее болезнь и мое неумение ударить. Я хотел увез-
ти ее, но понимал, что, возможно, придется опять через
какое-то время везти Дашу обратно, спасать и от меня, и от
ее болезни, рожденной в человеческой грязи.
То, что она изменилась и постарела, меня не пугало. Я,
наверное, просто хотел удовлетворить свою похоть, вспо-
миная, как мне было хорошо с ней,—не мог отказаться от
столь прекрасного тела. Все эти мысли я гнал из себя, но
они возвращались. На пятый день мне почему-то стало лег-
че. Я даже забыл с утра после молитв поесть каши. Не хо-