Упрощенная HTML-версия
Утро пролетело, а обед начался в какой-то мере хорошо.
Порадовал грохот трактора. Я услышал, как его завел Се-
мен и через несколько минут уехал. Смело спустился вниз
и увидел довольную тетку, попивающую из блюдца чай.
Рядом сидела Даша. Она смотрела на свои синяки в зер-
кальце и смеялась. Мне почему-то тоже стало смешно. Они
увидели и услышали мой смех, разом посмотрели на меня
и сразу замолчали.
— Объясните мне, в конце концов. Что происходит?
Что я сделал не так? У меня такое впечатление, что это я
избил тебя, а не Семен.
— Успокойся, не кричи,—попросила Даша.—Садись,
завтракай, обедай, а потом я тебе все объясню.
— Что? Что ты мне объяснишь? Скажи сейчас. Я что,
должен был подойти и пожать ему руку? Или сказать спа-
сибо за то, что он тебя изуродовал?
— Нет, конечно,—ответила девушка.—Но и так сразу
тоже нельзя было поступать.
— Как тогда я должен был поступить? Уговорить обе-
зумевшего человека или подставить свое лицо вместо тво-
его?
— Не знаю.
— Все, хватит,—вмешалась тетка.—Что случилось, то
случилось. Теперь, милок, она твоя, а Семен сюда и ногой
не ступит.
— Что, вот так все сразу и разрешилось?—спросил я.
— Да. Вот так. Взял и отбил.
Я никогда не задумывался над смыслом слова «отбил».
Нет, конечно, понимал, когда друзья говорили, что там
одна подруга отбила парня у другой или кто-то отбил де-
вушку у друга. А теперь как будто что-то расшифровалось
в моей голове. Я понял истинное значение этого слова. Я
действительно отбил Дашу у Семена. Теперь по всем их
ведьмовским или каким-то еще законам она моя. И тот,
кто пожелает обладать ею, должен как минимум отбить ее
у меня. Не забрать, не увезти, а именно—отбить. Я осоз-
нал, что произошло, и мне как-то сразу стало легче. До их
целительства никакого дела не было. Я вообще считал, что
это занятие у Даши что-то вроде хобби. Занимается чем-то,
развлекает себя—хорошо, и вроде людям заодно помога-
ет. Но тут я понял, что Семен также верит в эту примету
или поверье. Он теперь спокойно отойдет в сторону. Воз-
можно, побесится, станет переживать, но не придет ко мне
и не попытается что-либо изменить. Все—дело сделано. С
простой девчонкой или с чьей-нибудь женой подобное бы
не прошло. Муж устроил бы скандал, истерику, но в этой
семье все было по-другому. И мне пришлось смириться.
Я готовил себя к следующей драке, к спору между нами,
к мести, в конце концов. Но все это, словно круги на воде,
растворилось и ушло. Никто из них, ни Даша, ни Семен
не могли обсуждать случившееся. Я думал, что победил и
сделал это легко, но на самом деле я лишь освободил этого
несчастного мужика.
Я почти час сидел за столом и нервно пил чай. Видел,
как тетка и Даша пристально наблюдают за мной.
— Ну что еще? Говорите, не молчите,—спросил я их.
— Ты сходишь, заберешь мои вещи?—спросила Даша.
— Нет. Я куплю тебе все новое.
— А лечить людей разрешишь?
Я помолчал, подумал и решил: а чего в этом плохо-
го—пусть лечит. Разве мог я тогда представить, что имен-
но этот шаг все испортит, можно было отказаться и запре-
тить. Тогда я все же в какой-то мере был победителем и
хозяином положения, но как я мог представить, что за ее
увлечением спрятана боль и тяжесть? От них нужно было
избавляться, но тогда я не знал этого.
— Тогда сходи забери все мои мешочки и травы из кла-
довки. Я потом разберусь,—попросила Даша.
— Хорошо, попозже схожу,—согласился я. Семен уе-
хал, и мне нечего было опасаться.
Тетка, тяжело вздохнув, встала и ушла из-за стола. Мы
остались одни.
— Синяки быстро пройдут. Ты не переживай. Ответь
только одно. Ты по-прежнему меня любишь?—спросила
Даша.
— Да, даже еще больше.