ся в души путников. Ирен изредка подпевала хору, как и
пожилые люди, а Вик пристально смотрел на икону Спа-
сителя и слушал святого отца. В его теле что-то начало
отходить, оттаивать. Тот лед, который образовался и за-
щищал его от всего мира, начал таять. Что именно с ним
происходило, он не знал, но в его сердце появились чув-
ства. Ему стало жаль людей, детей, весь мир. Он вспомнил
свой Лопатинск, который в этот раз показался ему совсем
другим городом: тихим, цветущим, заросшим красивыми
зелеными деревьями. Вик увидел в своих воспоминаниях
кусты черемухи возле дома, вспомнил мать, тетку, и чув-
ство тоски по родному дому подошло так близко, что он
в очередной раз спросил себя: «Зачем я все это делаю?»
И тут же сам себе ответил: «Чтобы защитить этот мир и
людей от зла». Все то, что в нем родилось, зеркалом отраз-
ило все его действия, поступки: то, как он, желая доказать
свою индивидуальность, решил пожертвовать жизнью, но
дальше, шаг за шагом, он понял, осознал, чем именно жерт-
вует. Чего стоит его жизнь и как она может быть бесценна.
—
Ирен,—тихо произнес он. —А если я выживу, что бу-
дет дальше? Что нас с тобою ждет?
Этот вопрос оказался очень жестоким в тот самый мо-
мент, когда она начала испытывать блаженство очищения
и освобождения от тяжести душевных мук. Вик словно
якорем вернул ее на грешную землю. Ирен понимала, ка-
кая грань существует между ними —возраст. Естественно,
она понимала, что Вик встретит в своей жизни симпатич-
ную девушку, которая отодвинет ее в сторону. Ирен так не
хотела думать об этом, но он спросил, и нужно было как-то
отвечать. Сказать: «Не знаю», — означало ничего не отве-
тить, а соврать здесь и сейчас было невозможно.
—
Наверное, мы останемся хорошими друзьями,—тихо
прошептала она. А в слово «друзьями» она вложила свое,
известное только ей значение.
Вик покачал головой, наверное, его удовлетворил этот
ответ, и он, сосредоточившись, стал дальше слушать отца
Владимира. Вскоре служба закончилась, и настоятель ото-
шел в сторону, чтобы выслушать тех, кто пришел к нему на