Упрощенная HTML-версия
—
Ответь мне, только честно. Когда ты поняла, что лю-
бишь меня?—спросил юноша.
—
В тот день, когда ты напоил меня и увел в свою
комнату. Я была уставшей и легко попалась в твои сети.
В этот вечер во мне проснулось что-то, о чем я давно за-
была. Я не верила, сопротивлялась, но чувства оказались
сильней. Теперь я вся перед тобой, и моя душа открыта,
и ты волен поступать как хочешь. Ты желаешь услышать
честный ответ — я скажу. В моем возрасте подобное редко
случается—появляется любовь, какие-то чувства. Но если
они рождаются — эти чувства самые крепкие и тяжелые.
Ни одна уважающая себя дама не позволит себе подобно-
го—переступить через невидимую черту возраста и войти
в море любви, потому что слишком быстро наступает паде-
ние и осознание того, что твоя жизнь закончена и этот по-
следний всплеск—лишь крик о помощи. Лучше держаться
на расстоянии и никого не впускать в свою душу, тем более
тех, кто моложе тебя. Но я не придала этому значения, от-
влеклась и, не отдавая себе отчета, перешагнула туда, где
мне уже нет места. Теперь мучаю сама себя и пытаюсь со-
врать собственной душе. На что-то надеюсь, ищу лживые
оправдания и пытаюсь как-то слукавить, чтобы продлить
это состояние и облегчить собственные муки. Ответь, а ты
ко мне испытываешь чувства? Я же почти на десять лет
старше.
Ирен ждала, что этот мальчишка сейчас скажет что-
нибудь необдуманное и эта тонкая нить их внутренней
близости оборвется. Она поймет, что стара для него, ус-
лышит свой приговор и через день-другой остынет и пере-
болеет этим юным героем. Но Вик молчал. Он действовал
своим молчанием ей на нервы и не давал ни малейшего
шанса усомниться в нем, за что-либо зацепиться или оби-
деться. Он лишь посмотрел ей в глаза, и этот взгляд, как
раскаленный нож, пронзил ее измученное сердце. Она хо-
тела закричать: «Ну скажи хоть слово!» Но Вик молчал.
Тяжело смотрел своими карими глазами и молчал.
Что-то нужно было делать, чтобы сломать это напря-
жение. Ирен поняла: дальше так не должно продолжаться.