Егор стеклянными глазами смотрел на Дмитрия. Тара-
сов стоял в стороне и мрачно курил.
—
Видел я суды, но такой—в первый раз,—произнес
Егор.—Ябынепростил!Нечеловекон—тьма.
Отец посмотрел на него:
—
Посмотрим, что он скажет, когда увидит новую
жертву. Мать не сможет остановить сына. Не убьет—по-
жалеет. Но решение принято. Что ж, он поступил как ве-
рующий человек, не понимая, что зло так не победишь. Его
выжигать нужно—каленым железом! Когда-то я тоже был
таким и первый раз тоже пожалел зверя, понадеялся на суд
свыше, но слишком быстро понял, что со злом нужно бо-
ротьсянемилостьюитерпением, а силойизлостью. Толь-
ко тогда оно отступит, уйдет. Во всех остальных случаях
тьма лишь злорадствует и добивает, пока не насытится
своей победой.
—
Подумай!Ведьонсноваотниметчью-тожизнь!—об-
ратился к ДмитриюЕгор.
—
Я сказал то, что думаю,—строго произнес Подоль-
ский.
—
Хорошо.Этоегорешение.Заходитевдом,—пригла-
сил Отец.
Дмитрий, Вадим и Егор вошли в избу и, взявстулья,
сели напротив обшарпанного письменного стола.
—
Подойди ко мне, — попросил Дмитрия Отец.
Подольский медленно поднялся и подошел к столу.
—
Вот, посмотри! Твойкомпьютер где?
—
ВУссурийске.
—
Ничего, потом сравнишь.
—
Что это?
—
Прочитай. Я думаю, ты поймешь!
Дмитрий взял в руки исписанные авторучкой тетради.
Открыв первую, он стал читать текст молитвы. Неожидан-
но на третьем предложении он узнал знакомые слова, най-
денные им в сноскахРаспутина.
—
Это молитва—код Распутина.
—
Да,—ответил Отец.—А вот еще,—он протянул По-
дольскому несколько тетрадей.