Упрощенная HTML-версия
Подольский вернулся в купе, допил чай, доелбутербро-
ды.Вресторанонтакинесходил,решил,чтоутромплотно
позавтракает. Расстелил постель, лег и долго не мог уснуть,
размышлял о том времени, революции, страннике, кото-
рый пришел из Сибири, где до сих пор можно встретить
людейс простойрусскойдушой.
—
Завтра начну с Феликса Юсупова.
Очищающая злость
—
Выйдем,—предложил дядяЕгор.
—
Хорошо.Иду,—согласилсяВадим.Онвстали, акку-
ратно пробираясь, шепнул Рае, что скоровернется.
—
Что скажешь, мастер?—спросил в курительной ком-
нате около туалетаЕгор.
—
Ачтоядолженсказать?
—
Как так получилось, что ты меня научил?
Вадимосмотрелсяпосторонам,понял,чтоЕгородин,и
решительно спросил:
—
Чему научил?
—
Очищению! Тыправ! Запустиля себя. Грязивомнемно-
го.Людиискусствасвоимипрозрениямиделаютнас зрячими.
— Замечательный результат.
— Астволтвойгде?—с ухмылкойспросилЕгор.
— Вмашине.
— Понятно. Ладно, я темнить не стану! Ты, наверное,
думаешь, что мы уроды какие-то? Людей убиваем, секту
держим? Денег немерено?
—
Ачто—нет?
—
Нет,сынок.Всесовсемпо-другому.Тызаставилменя
удивиться второй раз. Понимаешь, твоя ярость облада-
ет особой силой. В каждый штырь ты вложил ее. Именно
она—главное. Иона оказалась сильнее меня.
—
Я вам правду скажу, а вы что хотите, то и делай-
те!—выпалилВадим.
—
Правду?Какую?—удивилсяЕгор.—То,чтовышты-
рисвятойводойпротирали?