Упрощенная HTML-версия
Женщина с трудом затащила избитого мужчину в избу.
Принесла воды и стала смывать кровь и промывать раны.
Народ еще долго шумел, но к вечеру все разошлись по сво-
им домам.
— Кто ты?—спросил ее ночью избитый мужчина по
имени Всеслав.
— Я не знаю, кто я. У меня нет имени, а те, кто меня
знали, называли разными плохими словами. Они бросили
меня умирать в лесу, и я даже не знаю, куда ушли эти люди.
— Ты спасла меня. Можно, я буду называть тебя Ля-
ной—так звали мою мать?
— Ляной, это значит Беляной?
— Да.
— Мне нравится это имя,—обрадовалась женщина.—
Давай я укрою тебя теплой шкурой. Спи, выздоравливай
и набирайся сил.
Через два года у Ляны родился мальчик. Все в деревне
смеялись над бедным Всеславом: «Как это он смог, надо
же, постарался со старухой». Ляна была не слишком стара,
просто ее измученное лицо выглядело старше своих лет,
но душа и тело оставались молодыми. Несколько спокой-
ных лет жизни изменили ее: Ляна похорошела, отражение
прошлого стерлось. Ее длинные русые волосы и огромные
добрые голубые глаза засветились счастьем. Лишь на лице
оставались шрамы—воспоминания прошлой жизни. Всес-
лав со временем привык к ее лицу и полюбил эту женщину
за доброту и нежность. Он открыл ей свою душу, и она от-
ветила взаимностью. Они могли днями гулять и охотиться
в лесу, подальше от людей, и не замечали времени, а хо-
лодной зимой Всеслав помогал ей в рукоделии: ткал ткани
и выделывал шкуры. Когда-то в детстве бабушка научила
Ляну вышивать. Она рассказала ей, какими травами кра-
сить льняные нити, чтобы их цвет долго сохранялся. Это
умение пригодилось, и в первые годы, когда люди еще не
забыли о лошадях и не доверяли Всеславу, они выживали,
делая красивые рубахи, порты и праздничные накидки.
Постепенно, вместе с Ляной, изменился и сам Всеслав.
Из худого, сутулого, затюканного мужичка с колючим