Упрощенная HTML-версия
связь, а во вторых—сухо. Она очень не любила сырость,
а в эту ночь комбат запретил разжигать костры. Объяснил:
«У немцев три миномета сюда смотрят, будут точно по ко
страм бить, а так неизвестно—ушли бойцы с высоты или
залегливокопах».
Юля ловко маленьким ножиком открыла тушенку, от
ломила хлеб и стала уплетать за обе щеки. Григорий смо
трел на нее и улыбался. От того, как вкусно кушала эта
девушка, он сам достал из вещмешка тушенку с хлебом
и присоединился к компании.
Прожевав, Юля пошутила:
— Ты много в рот не клади, а то как докладывать бу
дешь, если связь сработает?
— Ая и не кладумного,—шепелявя, ответил Гриша.
— Ага, я вижу, как ты по чуть чуть уже всю банку сло
пал.
— Люблю я тушенку, могу хоть ящик съесть.
— Ящик нельзя, живот заболит. А я тоже ее люблю.
Только здесь в первый раз попробовала.
— А ты сама откуда?
— Из Москвы.
— Что, прямо из самойМосквы?
— Ага, из самой.
— А Красная площадь близко от тебя?
— Полчаса.
— Врешь!
— Конечно, вру. А ты поверил?
— Не, ну правда, откуда?
— Да из Москвы, откуда же еще.
Девушка закончила свой ужин, завернула и спрятала
в сумку хлеб, взяла с собой пустые консервы и, уходя, улы
баясь,посмотреланаГригорияипроизнесла:
— Счастливо оставаться, боец радист.
— Еще встретимся? — спросилГриша.
— Не дай Бог! А увидеться сможем,—серьезно ответи
ла девушка, поправилашинель и, протиснувшись со своей
полной бинтов огромной сумкой в узкий проход ДЗОТа,
растворилась в серпантине окопов.