Упрощенная HTML-версия
то совсем рядом погибал, а здесь, в этом месте, на какое
то время война отступила—она ничего не могла сделать
с этими людьми. До поры она отвернулась, словно решив:
«Авось потом отомщу!». А сейчас война жалела и любила
тех, кто украшал ее стонущуюкровавуюземлюсмехом, по
беждающим смерть.
— Молодец! Свой! Налить ему сто грамм! —приказал
комбат. И в этот же момент снова выросла непонятно от
куда огромная фигура старшины. Он протянул Григорию
флягу и кусок хлеба с салом. Гриша выпил, занюхал, заел,
посмотрелнадовольныелицаи глубоковздохнул.
Иванова тут же прозвали Жопа морда, с несколькими
вариациями: Мордожопин и наоборот Жопомордин. Лей
тенант не обиделся — он был веселым человеком. Ушел
с ротой на правыйфланг и исчез без вести. Онем еще дол
го вспоминали, и казалось: этот человек жив инаходится
в батальоне. Совсем не верилось, что он умер. В том, что
он погиб, сомнений не было. Правый фланг артиллерия
немцев сильно потрепала, выжило лишь несколько чело
век. Они рассказывали, как мощные взрывы рвали людей
на куски, смешивая остаткиих телс грязью, превращая все
это в кровавоемесиво. Но это было позже, а теперь Гриша,
выпив спиртику, подобрел, повеселел и совсем забыл о во
йне. Комбатвернулеговреальность:
— Каксвязь, солдат?—спросилон.
— Сейчас проверю.
Григорий снял трубку и понял, что линия перебита.
— Связи нет. Нужно тянуть,— ответил рядовой Ми
хайлов. Он тут же очнулся, схватил катушку с проводом
и стал протискиваться в проход, но комбат остановил
его.
— Иванов! Дай ему пару человек для прикрытия.
— Есть,— ответиллейтенант.
Ротный высунулся из ДЗОТа, позвал двух солдат и при
казалимприкрыватьмолодогосвязиста.
Улыбки и смех кончились. Война вернулась, и теперь
было главное—удержать высоту! А для этого, как всегда,
нужнабыласвязь.