Упрощенная HTML-версия
187
— Значит, нужно сделать так, чтоб он запомнился.
— А у тебя, вообще, много женщин было? Только не
ври. Если я тебе нравлюсь, скажи правду.
— Откуда. Конечно, нет. Интернат, учебка, вот и вся
моя жизнь. Я только здесь впервые настоящую девушку
увидел,—Гриша вспомнил первый день прибытия в бата
льон, и в этом воспоминании всплыла Титова. Тогда он
просто задыхалсяоттого, какаяона красивая. Имечтатьне
мог, что рядом с нимбудет девушка в сто раз симпатичней.
Гришапосмотрел на Танюи спросилее:
— Тысама то хочешь этого?
— Я боюсь. У меня тоже никого… Девчонки смеются,
говорят, это дело поправимое, но я как то не знаю, не так
воспитана. Мама в школе работала, всегда говорила, что
честь для девушки главное, а отец разрешал с ребятами
дружить, но всегда предупреждал, что мальчишки просто
по дурости могут исковеркать жизнь. Смотри, говорил,
не стань жертвой их баловства. Да и дружила я всего с од
ним, Васькой соседом. Два раза в кино сходили и однажды
вместе с семьями на речку ездили. Убили его еще в сорок
первом.Онбылстаршеменянадва года.
— Да. Тяжело терять близких людей. Война никого не
жалеет—бьет в самое больноеместо.
Таня опустила голову, и Григорий понял, что она вспом
нилачто тооченьбольное.
— Не грусти. Давай выпьем, праздник все таки!—пред
ложил солдат.
— Ты уже налил?
— Конечно.
Они подняли стаканчики и молча выпили каждый за
свое. У каждого из них было что вспомнить.
— Ты давай, кушай. Вот консервы, хорошие, рыбные.
Сальцо тоже отменное. Я его у старшины выпросил, а хо
чешь, как боярыня, вино шоколадкой закусывай.
— Боярыня, тоже мне сравнил. Так аристократы пили:
вино ишоколад.
— И ты тоже давай, как они, не стесняйся.
— А сам то поел?