Упрощенная HTML-версия
нил все ее пожелания и сразу вернулся. Женщина постави-
ла стаканы на стол и стала наливать в них водку.
— А почему три стакана? Кто-то должен прийти?
— Нет. Нас трое: ты, я и Колек.
— Я не буду.
— Будешь. Сам купил две бутылки. Вот если бы взял
одну, я бы и не предложила. А раз две, придется пить, или
я ничего не скажу.
В темном углу зашевелилась куча мусора, загремели бу-
тылки, и из этого хлама вылез человек. Он тоже был одет
в засаленную телогрейку.
— А вот и Колек. Знакомьтесь.
— Вадим,—негромко представился я. Куча мусора, пре-
вратившаяся в человека, что-то буркнула в ответ. Мужик
принес ящик, так как в доме было всего два целых стула, и
сел на него. Танюха порезала колбасу, хлеб, подняла стакан
и с ухмылкой произнесла:
— За лечение.
Я тоже взял стакан, выпил смело, так как мыл его сам,
но закусывать не стал. Отломил корку хлеба и глубоко за-
нюхал ею.
— Молодец, после первой не закусываешь—или брез-
гуешь?
— Нет, все нормально, я недавно поел,—соврал я.
В этот день я ничего ни ел. С утра, перед службой, нельзя,
а потом просто забыл. Но я не стал объяснять это женщине
и сделал вид сытого человека.
Мы выпили по второй, по третьей, и я понял, что брезго-
вать не стоит, может развезти. На голодный желудок пить
столько без закуски опасно.
Выпив еще, Танюха стала говорить, а ее друг Колек все
время молчал. Он лишь подносил стакан и кивал головой.
Через полчаса я уже знал, кто такие эти старообрядцы.
Оказывается, все девочки, рождающиеся в каждый четный
год, обречены быть ведьмами. Их с детства учат, рассказы-
вают о травах и специально развивают особые способности.
Всем этим процессом заведует старая Кира. Раньше стар-
шей ведьмой была бабка Танюхи—Варвара. При ней она
жила как остальные и делала что хотела. Бабуля прикры-
вала любимую внучку, но когда она умерла и ее место заня-
ла Кира, Танюху прогнали из деревни. В Бога эти люди не
верили, и единственные иконы находились только в доме
старосты для посторонних, чтобы ничего плохого о них не
думали. Но в остальных домах все было по-другому. Таню-
ха не стала рассказывать, в кого именно верят эти люди,
она лишь намекнула, что это старая вера. До настоящего
зла они, по ее словам, не доросли, но от хорошего и доброго
давно ушли.
— А как же люди, которых они лечат?
— Они берут другое. Об этом я не могу говорить. А
за то, что забирают у людей, всех их надо бить. Это сила
страшная. Она ищет свой выход и просто так не прирас-
тает. Все эти вылеченные рано или поздно снова к ним
приходят. Это грязные целители, и людей они калечат, а не
лечат. Все это для виду. Но Дашка с детства была другая.
Она и кошек не любила, и собак лечила. Бывало, убежит
в лес на три, четыре дня, а иногда и целую неделю там одна
бродит. Ни волки, ни другие звери ее не трогают. Кира еще
при ее рождении сказала, что с этой девкой трудно будет.
Она разрешила ей уехать, и Семена она ей приворожила.
Мужик сначала и не знал, что должен делать. Одурманили
его и заставили жить с ней. Тот увидел красивую девку, со-
гласился, а уже через год приезжал, просил освободить его
от этого, но Кира не разрешила. Вот только ты, дурак, ее
отбил.
— Да, было дело. Но я полюбил ее.
— Ага, полюбил? Кто ж ведьму-то любит. Это она сама
тебя влюбила. Неужто не понимаешь?
— Я догадывался об этом.
— И что думаешь дальше делать?
— Все равно заберу ее оттуда!
— Ой ли?
— Заберу! Вот увидишь!—чувствуя злость, закричал я.
Возможно, это вырвалась водка, а может, измученная душа.
— Ну, ну, разошелся. Успокойся,—прикрикнула Таню-
ха и посмотрела на сидящего рядом мужика. Колек, как