Упрощенная HTML-версия
что великая и радушная Москва вот так жестоко встретила
его. Та удача, что появилась в первый день, почему-то от-
вернулась.
—
Тебязачто?—раздалсявопросизтемноты.Виктора
толкнуливплечоисноваспросили:
—
За что закрыли?
Не зная, что ответить, Волгин отошел к двери и испу-
ганнопрошептал:
—
Нет регистрации.
—
Ясно. Актопоймал?—спросилиз темнотынезнако-
мец.
—
Старший лейтенант, мордастый такой,—немного ос-
мелев, ответил Виктор.
—
О-о, этот так просто не отстанет. Если попал ему на
глаза, все бабки высосет, — усмехаясь, рассказал незнако-
мец и, выдержав паузу, спросил:
—
Ты сам-то кто? Откуда?
—
Из Владимирской области. Ищу работу,—прячась
в темноте, протараторилВолгин.
—
Всемытутбезработные.Ясмотрю,шмоткиутебяне
дешевые. Что, карманник?—с издевкойв голосе спросил
сокамерник.
—
Какой карманник? Вы что?— возмутился Виктор, но
тутжеосексяизамолчал.
—
Да ладно, чел, не парься, все мы тут невино-
вные, —продолжил незнакомец. Он встал, подошел к две-
риипопытался посмотреть вщель, что происходит в про-
ходе закамерой.
Виктор знал, что в таких местах говорить о профессии
парикмахеране оченьприлично.Могутнеправильнопо-
нять.ЭтомупередотъездомнаучилиВикторадрузьяису-
димые соседи.
Разговор с человеком из темноты мог начаться вновь,
ииспуганныйпарикмахеруженезнал, что отвечать. Как
объяснить, чтобы его оставили в покое? Спас дежурный
офицер, вызвал Виктора к себе. Дверь в камере с лязгом
открылась, иплюгавый сержант заорал:
—
Волгин, на выход!