—
Ты что, деревянный? Не понимаешь? Женщинам
иногда хочется поплакаться, а иногда пропищать, как мы-
шонок.
Волгинвыдохнул.Этисловауспокоилиего,хотягде-то
в душе он насторожился.
—
А,нуэтонормально.Яисамлюблюпоболтатьочем-
нибудь,—подыгралонженщине.
—
Вот и хорошо, договорились,—обрадовалась хозяйка,
увидев после проверки стойкость и порядочность юноши.
—
А мне можно клиенток приводить?—улыбаясь, по-
интересовался Виктор. Его настроение взлетело, но при
видеНатальиАндреевныулыбка, словно гелеваямаска,
сползла с лица парня.
—
Клиенток?—возмутиласьНатальяАндреевна. Еена-
строение резко изменилось, игривость пропала, и обнажи-
лась сухая московскаянатура.
Виктор немного растерялся, но тут же продолжил:
—
Да, прически делать буду. Нужно зарабатывать на
жизнь.
—
Прически?!—недовольно повторила хозяйка.
—
Да,—не отступалВолгин.
Наталья Андреевна опустила голову, задумалась, затем
бросила недовольный взгляд на Виктора и спросила:
—
А убирать волосыкто будет?
—
Я,—спокойноответилпареньи,немногорасстроив-
шись,добавил:—Неволнуйтесь,явсеподметуиотмою.
—
Нет, нельзя. Волосытыкакнадонеуберешь, даеще
инеудобствасоздашь.Почасу,атоиподвадержатьпосто-
роннихвкухнеиливкоридоре—этослишком,—ответила
женщина и, не дожидаясь ответа, ушла в кухню.
Виктор минуту стоял молча. Понял, что здесь ему не
дадут спокойно работать, открыл шкаф и начал склады-
вать вещи обратно в сумку. Наталья Андреевна вернулась
вкомнату,надеясь, чтоеесейчасначнутуговаривать.Но,
увидев, что Волгин собирается уходить, спросила:
—
Что, передумал у меня оставаться?
—
Да, передумал. Поеду другую комнату смотреть.
Москвабольшая,—забывосмехеишутках, резкоответил