Упрощенная HTML-версия
ствовал, сколько тяжести он взял на себя. Это груз
непонятной маской отражался на лице Ивана. Да-
нила хотел что-то сделать, хоть как-то помочь ему:
он нервно ходил по комнате и вспоминал себя.
Дважды он испугался тяжести: один раз плохой
– другой раз хорошей, но теперь он видел что-то
одновременно и злое и доброе. Все оно переме-
шалось, скопилось и давило на его друга. Юноша,
чувствуя, что сможет облегчить его состояние, ре-
шил пожертвовать собой. Он встал перед ним на
колени, наклонился к лицу и стал своей еще не
окрепшей силой проникать в его мысли. Данила
увидел, как невидимый поток собирается в глазах
Ивана. Этот поток, словно зажатый в ущелье ве-
тер, собрался вырываться из плена. Он чувствовал
это стремление и, приготовив себя к удару, проник
в центр внутреннего урагана. Черная колючая буря
ворвалась в него: она стала обволакивать тело, по-
текла по венам, создавая невыносимую боль. Да-
нила хотел закричать, но кто-то невидимый зажал
ему рот. Губы стали неподвижными, язык твердый
и шершавый: ему казалось, что кто-то изнутри
заткнул ему кляп и одновременно с рваной, невы-
носимой болью в теле появилась слабость. Руки
постепенно обмякли, ноги налились свинцом, а
в голове закружилась ворвавшаяся в него буря.
Сначала он видел ее со стороны, и она была где-
то там, в чужом мире, но теперь буря приближа-