Упрощенная HTML-версия
так, как поступают те, кто ничего не видит и любыми спо-
собами желает добиться своего.
В гостинице она долго ходила по комнате, потом спу-
стилась в ресторан в надежде встретить того, кто выбил ее
из обычной колеи. Ресторан был пуст, она с явным выра-
жением грусти села за тот же столик и заказала чаю. Не-
отступные от нее сыщики сели за соседний стол. Сорокин,
видя страдания Ирен, подсел к ней и негромкопроизнес:
—
Он в своем номере. Отсыпается. Хотите, я его при-
веду? —
Нет, не надо. Я поужинаю и тоже пойду спать. Завтра
в дорогу. Вы все приготовили, все собрали?
—
Не волнуйтесь. Все в порядке. Все сложили и при-
готовили к переезду. Этот Танцор скоро вновь себя проя-
вит. Вот только мы идем за ним медленно. Отстаем на шаг,
а нужно опережать его. У меня есть план. Завтра в дороге я
вам его расскажу.
—
Хорошо, все равно завтра делать нечего, буду слу-
шать вас.
ТутИренпоняла, чтозавтраонауедетизэтого городка
и, возможно, большеникогдане увидитсясАндре. Ей ста-
ло больно. Она, мучаясь, справлялась с внутренней болью,
нос каждымразомей становилосьвсетяжелееи тяжелее
делать это. Если в участке она смогла собраться, то теперь,
в уютном ресторане, за тем же столиком, где они вчера
познакомились, Ирен совсем потеряла себя. Сорокин тя-
желовздохнул, отвернулся, встализ-застолаипереселза
свойстол.Онпонималее,этотчеловекбылужеввозрасте,
лысоват, рыжий, со смешнымкурносым носом. Всю свою
жизньон ловилпреступников иездилпо стране. Сженой
ничего не получилось, и детей у него не было. Он носил
однобортный повседневный костюм, который изрядно
потерся. Ему было все равно, что на нем надето, он осо-
боне следилзавнешностьюине покупал дорогих вещей,
потому что в любой момент мог оказаться на задержании,
в какой-нибудь грязной квартире, или, еще хуже, мог ле-
жать в засаде на земле или в грязном рву. Тайно Сорокин
испытывал чувства к Ирен, и он всем своим существом