Упрощенная HTML-версия
ной. Все его поступки верны и вызывают уважение. Даже
еслиэтотвымышленныйгеройсовершает что-тонедостой-
ное—у этих людей все имеет свои оправдания. Он—Робин
Гуд или гладиатор—смел и ловок, и у него есть щит, за ко-
торый прячутся эти слабые люди. Они делают это, не по-
нимая, что это всего лишь вымысел. На самом деле все мы
трусливые инерешительные. Каждый хочет обойти непри-
ятности и старается избежать лишних проблем, но они, как
нарочно, догоняют и бьют нас. Очень сильно бьют! У кого-
то все это не выходит за границы их фантазий, а у меня вы-
лезло! Да еще как! Ну какой я преступник, лихой человек?
Мне бы самому спрятаться от собственных страхов, и куда
я сейчас еду? Выдумал, что я герой? И ведь остановиться
не могу. А если правда окажется, что Танцор в том городе,
куда я спешу, и я успею на его представление? Что? Пойду
или нет? Смогу? А может, испугаюсь? — Вик закрыл глаза
и тяжело вздохнул.—Все мылюбим устраивать себе встря-
ски, а потом сами себя успокаиваем. Я устал жить в тиши
своегогородка, атуттакое—риск—смерть! Омохоть сумел
признаться, а я спрятал то же самое, что вылезло из него.
А может, во мне и вправду нет страха? Да, я сейчас трясусь,
ноги окаменели, но ведь мне не страшно! Странно — это
скорее похоже на нервную истерику. А если бы тот, в гости-
нице, дернулся? Я быпрострелил ему голову, без сомнения.
Неужели смог бы? Еще как смог! А раз смог, нужно взять
себя в руки, быть уверенней! Если я догоняю собственную
смерть, почему я должен чего-то бояться? Вот сейчас вый-
ду из кареты и отдышусь. Нет, Семен увидит, что я пережи-
ваю. Но почему я как-то странно спрятался здесь, в этой ка-
рете, ничего не сказав ему? Нужно выплеснуть эту злость,
которая сейчас меня пожирает изнутри! А на кого я зол? На
себя? Нет. Я злой, потому что слишком долго был спокоен.
Нужно было драться, а не варить внутри себя протухшую
кашу злости. Вот Омо — он все выносит наружу. Не опаса-
ется никого. Может смело сказать в лицо все, что думает,
но при этом он боится смерти, а я нет! Как мне хочется ис-
пытать такое чувство — быть нормальным! Тогда зачем я
сломя голову мчусь, пытаясь увидеть лицо смерти?»