ли. Все считают, что он идет к югу, туда, где сильная жара,
которая способствует распространению заразы.
—
На юг?— задумчиво переспросил Вик.— Понятно.
Спасибо, друг. Тайну твою я похоронил в себе. Ты тоже
меня извини за столь дерзкий тон, которым я вчера го-
ворил с тобой. Все мы люди, и у каждого есть свой страх.
Прощай. Не таи на меня обиды.
Пока Омо рассказывал ему последние новости, Вик
оделся, и уже в дверях Омо посмотрел на него, на его за-
ношенный костюм, застиранную, но чистую рубаху, не-
чищенные, сильно поцарапанные туфли и почувствовал
странную силу этого человека. Он впился взглядом в рас-
трепанные кудрявые волосы и горящие черным огнем гла-
за. Омо даже показалось, что в его взгляде было что-то не
человеческое — дикое. Он хотел с криком убежать, но су-
мел сдержать себя. Прощаясь, качнул головой, стараясь
как можно тише закрыть за собой дверь, спотыкаясь, сбе-
жал по лестнице и, запрыгнув в карету, уехал.
Вик подошел к окну и, посмотрев вслед уезжающему
другу, молча простился с ним. Он был уверен, что больше
никогда не вернется в этот город и не увидит его испуган-
ного лица. Юноша вернулся в комнату, достал саквояж и
решил собрать вещи в дорогу. Открыв сундук, он увидел
старые заношенные вещи. Достал из кармана пятьсот ру-
блей, посмотрел на них и решил уехать из города налегке, а
все нужное купить в дороге. Он сел на стул и в последний
раз осмотрел комнату. Увидев принесенный вчера мешок
картошки, усмехнулся. Вышел в коридор и решил отдать
его соседям, но остановился, не зная, кому именно. Одна
соседка — Софья— жила, как и он, бедно. Муж ее пил и
умудрялся еще что-то выносить из дома. Отношения с ней
были хорошие, и Вик уже подошел к ее двери, как вспом-
нил о другой соседке — вдове Марфе, которая воспитыва-
ла троих детей. Они часто ругались, спорили, в основном
из-за того, что Вик устраивал громкие вечеринки, которые
мешали всем. Но остальные, в отличие от Марфы, молча-
ли, а она всегда приходила и начинала скандал. Конечно,
Марфа его недолюбливала, но у нее было трое детей, и это