Упрощенная HTML-версия
—
А что же Оля?
—
Онажалеет его, встречаетсяс нимидаже целуется,
но ближе не подпускает. Для нас издан специальный за-
кон:мынеимеемправа скрещиватьсясполноценнымче-
ловеком, асдостояниемРодины—темболее. Этотпарень
видный ученый, на нем крест поставлен.
—
Это как?
—
Всеподконтролем.Чтобженабыла«своя»—нешпи-
онка, и чтобыздоровье уженыбыло хорошее... А мы—люди
второгосорта.Вам,наверное,трудноэтопонять?
—
Им трудно, а мне—нет. Я же говорила, я через все
это прошла. Доказывала, что нормальная, когда поступала
винститут, затем—когдаучилась, атеперьвсесновавер-
нулосьнакругисвоя,ивсекемпферысмотрятнаменякак
науникальногомутанта.
—
Понимаю. Но ты не волнуйся. Мы с девчонками ре-
шиливыполнятьвсетвоипросьбыбеспрекословно.Иесли
нужно, умрем,ноне отступим.Знай, еслиприкажутдвое,
тыиСанчес,томывыполнимтвойприказ.
—
Спасибо. Скажи, Люба, аСанчес—он что, тоже рус-
ский?
—
Да, еслиможно кавказца русскимназвать. Он важ-
наяшишкавГРУСССР.
—
Что, сотрудник внешней разведки?
—
Да,икакойсотрудник!Этотчеловеквомногихстра-
нах третьегомира революцииустраивал. Ато, что он с то-
бой к Иерусалиму пошел, так это спецзадание Москвы.
Наш генеральный, Дорогин, давно хочет Германскую им-
периюразрушитьиосвободитьпровинции, хотянасамом
деле он желает покорить их. Сделать управляемыми, но
с независимой конституцией.
—
Интересно,Веноб этомзнает?
—
Конечно, нет. Это я тебе как своей, русской расска-
зала.
—
Спасибозадоверие.Мыещепоговоримкак-нибудь,
а сейчас пойду отдохну. Что-то голова разболелась. Устала
от постоянногонапряжения. А теперь еще этифанатики.
Ониведьмогутнапастьвлюбоймомент.