Упрощенная HTML-версия
придумали.Одинукол—ивырасскажетевсе, чегоисами
не знали. Ну, или забыли, что знали.
—
Меня не будут пытать. Я врач, сотрудник националь-
ногомедцентра. Яученый—уменямного разработок, по-
лезных для нашего процветающего общества... — Вита го-
ворила,ноужеисамасебеневерила.
—
Дабросьте,—созлостьюпроизнесВен.—Какиераз-
работки?Нацистамониужененужны—ихвластьпошат-
нулась.Ониубиваюткаждого, кто встанетнаих пути. Вы
что,слунысвалились?Процветающееобщество!Выневи-
дите,чтопроисходитвстране?Вытелевизор-тосмотрите?
—
Нет. Я целый день в лаборатории. Домой прихожу
только поесть да выспаться.
—
Везет, а у меня и дома-то как такового нет. Как и у
всех наших ребят. Крутишься, как белка в колесе: каждый
день кто-то преследует, стреляют, и мы стреляем. И всем
нужнамояголова.Незнаете,сколькоонасейчасстоит?
—
Нет.
—
Сейчас я вам включу телевизор. —Вен подошел к
шкафу, открыл дверцу, за которой маячил довольно совре-
менный телеприемник, и щелкнул пультом дистанцион-
ного управления. Передавали последние новости. Камера
былаустановленау зданиямедицинскогоцентраипока-
зывала выщербленные пулями стены зданий и тела лю-
дей, погибших принападении. Вита уже во второй раз за
сегодняшний день встретилась глазами с расстрелянным
генералом.Наэтотраз утреннегомертвящего страхауже
не было. С особым смаком показывались изрешеченные
пулями черные куртки убитых террористов. Корреспон-
дент, захлебываясь слюной, клеймил предателей нацист-
ской партии, врагов общества, террористов, а особенно
досталось организатору теракта—бойцу сопротивления
по имени Вен, за голову которого правительство Германии
назначило двести тысячкрон.
Вита поморщилась и отвернулась от экрана, на кото-
ром продолжали демонстрировать последствия утреннего
похищения.ОнапосмотреланаВена,лицокоторогобыло
на редкость неэмоционально. Оно не выражало никаких