Упрощенная HTML-версия
—
Не знаю, как быть? Вот бес-то силу берет, окаян-
ный... Попал в такое!
—
Да,понимаю.Ятебеговорил—непей!Женись!Аты?
—
А что я?
—
Вот скажи, как ты заработал на такую машину?
Вадим обернулся, не понимая, как священник увидел
машину.Онведьоставилеезаворотами,нехотелпоказы-
вать.
— Украл?Илиотобрал?
— Второе.
— А теперь хочешь грехи свои на кого-то сгрузить и
успокоиться. Нет уж, за все когда-то платить придется.
—
Да я не поэтому,—буркнул Вадим.
—
А что ж еще может быть у тебя кроме краж, драк да
пьянок?
—
С сектантами связался. Они в моей грязи святость
обнаружили, на гордости сыграли, мастером назвали.
Сказали, наГришкуРаспутинапохож.Тожепроходимец,
пьянь, грязный, полуграмотный мужик. Сейчас столетие
его знакомства с царской семьей. Вот меня иприурочили
к этой дате—оружие для них делать.
—
Вокак!
—
Онивсерыхкостюмахходят.
ОтецТихонпромолчал.Отвернулся.Подошелкиконе,
что-то прошептал, затем подозвал Вадима.
—
Никого не убил еще с ними?
—
Нет.Ноштыри, которымиониглушат, я, окаянный,
сделал.
—
Ичтодальше?
—
Дальше нужно делать новые штыри, а я не могу.
Раньше бы смог. Наплевал бы на все и смог. Но теперь
что-то не так. Они платят исправно, не наезжают, но я не
могу,—почти проскулил парень.
—
Душа в тебе проснулась. Это хорошо. А то, что ты с
нимисвязался,—неочень.Пошли,нехочуоб этомвцерк-
виговорить.Всеэтоужевыходитзарамкиисповеди.
ОтецТихонвывелВадиманаулицу,выслушалвнима-
тельно его рассказ и попросил привести друзей.