Упрощенная HTML-версия
Подольский взглянул на убитого. Увидев лежащего
внеудобнойпозе сорокалетнего седоватогомужчину в се-
ром костюме, отрицательно покачал головой.
— Авы, профессор, тоженезнаете?
— Нет.
— Эй,Сидоркин!Чтоутебя?—обернувшиськсержан-
ту, крикнулоперативник.
—
Да ничего. Здесь он не живет. Прописан в Примор-
ском крае. Опять гастролер какой-то.
—
У вас есть ко мне вопросы?—спросил следователя
Дмитрий.
—
Нет.
—
Тогда мы пошли. Если понадобимся, мы в четырнад-
цатой квартире. Потом я в редакцию поеду.
—
Будете писать об этом?
—
А что тут писать? Этих приезжих каждый день уби-
вают.Приехалчеловек заработать, попал в переплет, по-
гиб, и все—забыли. Никто за ним не приедет: жена дома
сидит безденег.Даже еслиейсообщат, каконаего отсюда
повезет?Похоронятс бомжами,иниктоизродственников
не узнает, где его могила. Если бы люди могли дома зарабо-
тать,онибынеехалисюдазасотникилометров...
Дмитрий посмотрел на профессора. Увидев состояние
ученого,взялегозаруку.
—
Вы,ОлегЛеонидович, идите.Здесьничегоинтерес-
ного нет. Яскороподойду.
—
Что это онтак разволновался?—спросилоперативник.
—
Творческаяличность,атуттруп.Онтеперьэтоместо
год обходить будет. Это для вас дело привычное—на по-
койников смотреть, а такие люди воспринимают подобное
очень болезненно.
—
Да, моя жена такая же. Даже на фотографии смо-
треть неможет.
—
Я тоже пойду. Успокою его. А то он из дома больше
невыйдет.
—
Да,—согласился следователь.—Идите. Жизнь по-
шлатяжелая.Убиваютсредьбеладня.Вотчтоонмогтако-
госовершить?Мужиквродепростой.