Упрощенная HTML-версия
тельный поступок, я бы даже сказал, подвиг одной девчон-
ки летшести-семи. В то время как все остальные спасали
себя, влучшемслучае своихблизких,—этапигалица, ри-
скуяжизнью, вытащила из-под обломков тонущего в бас-
сейне малыша. Заметь, не братика любимого, а совершенно
незнакомого ей ребенка! Вот как это объяснить?—он долго
раскуривал погасшую сигарету. Глаза у полковника подо-
зрительно заблестели.
Дмитрийслушалего, неперебивая. Седых глубоко за-
тянулсяисшумомвыдохнулструюдыма.
—
Я не помню, как ее звали, не знаю, кто ее родители:
бедные или богатые, русские илинерусские. Мне, честно
говоря, на это наплевать. Вот мы говорили с тобой о коде
Распутина. А как нам быть, прости за высокопарность, с
кодом человеческой души, вот такой, как у этой девчушки?
А? Это, пожалуй, покруче будет!—Он снова помолчал.—Я
тогда понял одно. Если у нас подрастают такие дети, как
эта пигалица, и если их будет много—за будущее России
можно быть спокойным. Без мистических посланийи хи-
троумных сектантов.
Над столом повисла пауза. И вдруг Дмитрия словно
озарило. Он разлил коньяк по рюмкам.
—
ОлегМихайлович, уменяестьтост,—негромкоска-
зал он.—Давайте выпьем за код России!
—
Который никто никогда не разгадает? — улыбнулся
полковник.
—
Да!Иза наше
будущее!
Онизвонко
сдвинули
рюмки
и
разом
опрокинули
в
себя их солнечное содержимое. Затем какое-то время
сидели молча, как будто стесняясь этого порыва.
Темнеменее выпито исказано было ещенемало.Дми-
трий буквально упивался почти позабытым чувствомабсо-
лютнойрасслабленностиикакого-то внутреннего торже-
ства. Но только в эту ночь он по-настоящему осознал, что
импройденавжизниоченьважная, возможно, ключевая
веха,итайна,ккоторойоннечаянноприкоснулся,неоста-
вит его никогда.