Упрощенная HTML-версия
—
Эти уроды сами виноваты. Начали пьяные к девчон-
камприставать,намхамить.
—
Знаю,поэтомувопросзакрыли,новбудущемонибу-
дут отворачиваться, не замечать тебя и отпускать. Ты тоже
сдерживай себя, не лезь! Даже если видишь перед собой за-
конченную сволочь.
— Хорошо. Договорились. А когда Димка приедет?
— Ядумаю, скоро. Онуже сошел с поезда.
— Буду ждать звонка.
— Все выяснил?
— Нет.Акаквыэтотдомвычислили?Мнекажется, вы
за мной постоянно следите...
—
Я этого не скрываю. Ты очень важный человек и
очень нужен нам. Я скажу больше: даже штыри теперь уже
ни при чем. Отец сказал, что именно через тебя идет дорога
к Святыне.
—
Кчему?
—
Однойутеряннойиконе, которуютыкаким-то обра-
зом поможешь найти. Может, твой друг Подольский что-то
подскажет? Не знаю...
—
А когда он это понял?
—
Когда ты в больнице лежал. Распутин, вылечив как-
тоВырубову, как иты, упалв обморок. Это знактвоегомо-
гущества.
—
Аштыриктобудетделать?
—
Кроме тебянекому. Атемногонароду вокруг бродит
столько—ужас!
—
Но у них же естьженыидети!
—
При жизни жены и дети от своих уродов ничего не
видят, аодобреиласкенезнают.Мыникогонеоставляем
и помогаем всем, кому причинили вынужденную боль.
—
Значит, когдамыс вамипослебольницыиз-заДим-
киругались,выещенезналиэтого?
—
Нет. Всеизменилосьпозже.Имыготовыисправить
этуошибку.
—
А как мне с Подольским быть? Куда его везти? Где
прятать?
—
УРаиестьквартира.Онейниктонезнает.