Упрощенная HTML-версия
109
Григорий взял из угла рацию, обмотанную тряпками,
и, щелкнув тумблером, включил ее. Надел наушники и вы
звалштаб.Дежурнаясвязисткаответила.Рядовойснялна
ушники и протянул их Титовой. Девушка сняла пилотку,
села рядом на лавку и, надев наушники, связалась со шта
боми доложила о проверке рации.
Капитан Киселев сидел молча и наблюдал за их неле
пым разговором. В его глазах чувствовалось что то злое.
Григорий тоже начал волноваться. Он не знал, куда поло
жить руки: сидел за столомкомандира, ерзая наместеи те
ребя в руках наушники.
— Товарищлейтенант, можноваснапаруслов?
— Да.Пожалуйста.
— Гриша, выйди,—приказнымтономпроизнес комбат.
Григорийвышел на улицу, сел на ящики, достал табачок
и скрутил самокрутку. Диалог между Титовой и комбатом
оказался коротким. Девушка выскочила в слезах, оставив
открытойдверьштаба. Она, прячалицо, прошламимоГри
гория. Он спрыгнул с ящиков, но Титова, стараясь не смо
третьнанего, пробежаламетровтридцатьидальшепошла
быстрымшагом.Гришасмотрелейвслед,вспоминаяТаню.
Солдат надеялся, что Титова, как он вчера, обернется, но
лейтенант, ссутулившись, ушла к окопам и там скрылась
из вида.
Григорий вернулся вштаб. Комбат грозно посмотрел на
него испросил:
— Ты не с ней ночьюкрутил?
— Нет, моюТаня зовут. Она от соседей.
— СлаваБогу. А эта ишь, бляха, нашламишень!
— Товарищ капитан. Я слышал, что ей не везет. Она
себя порешить хотела.
— Апочемуневезет?Знаешь?
— Самиговорили,меченаяона, войной.
— Да, но человеком нужно оставаться всегда. Как ты
думаешь? Что я должен о ней думать, если она одного не
успела забыть, уже с другим. Так было. А когда по башке
треснуло—одумалась. Нельзя так сразу человека забывать.
Вон Мария: похоронку получила, виделась с теми, у кого