Упрощенная HTML-версия
— Возможно, ночь будет спокойной, но расслабляться
нельзя. Немцы могут вылазку сделать, чтобы сбить насту
пление.
А где то там в нескольких километрах вправо огромная
армия СССР готовилась к наступлению. Здесь, на высоте,
одинбатальонсдерживалатаки, артобстрелы, новсепони
мали, что основной удар будет в другом месте, чуть пра
вее. Фашисты тоже об этом знали. Их попытки что то от
воевать были непонятны всем. Вся нацистская армада как
снежный ком катилась с горы вниз. И где то там под такой
же невидимой сопкой этот комразобьется вдребезгии рас
тает. Немцы это понимали, но сдаваться не хотели. В них
проснулось что то иное: не фанатизм, а скорее отчаянный
страх перед неодолимой силой справедливости.
Постепенно на высоту стала опускаться ночь. Изредка
с дребезжащимвизгомплевалсяминомет, но нанегомало
кто обращал внимание. Мины улетали куда то далеко
и разрывались там—впереди, где наших позиций не было.
А ночь обволакивала высоту тьмой. На небе появились
звезды. Их изредка подсвечивали одинокие вспышки ра
кет. Месяц, качаясь, болтался «на честномслове»—ждал,
когда же очередной осколок собьет его окончательно.
Оставшиеся в живых наслаждались тишиной. Молча ели
тушенку, пили спирт и курили самокрутки, вспоминая
ужасыпрошедшегодня.
Григорий устроился в штабе на ящиках. Поел, выпил
положенные «боевые сто грамм» и, расслабившись, стал
вспоминатьдомиучебу.Прошедшийденьещенеотложил
ся в его сознании так, чтобы о нем помнить с болью и горе
чью—всеэтопридетпотом, атеперьонсполнанаслаждал
сяподареннымвойнойудовольствием—остатьсявживых.
3. Ночь
На высоту опустилась ночь. Это была вторая ночь на
фронте—первуюон и не заметил: будто провалился в чер
ноту с одной мыслью—сменить деда наставника. Теперь