Упрощенная HTML-версия
238
речи. Как это он вот так, когда не стреляют? Но после того,
как все произошло, спрыгнул в окоп и подошел к Егору.
— Пойдем. Не оборачивайся. Тысвой счет открыл.
— Гриш, как это?
— Нормально.Новообще,нельзятак,этонеправильно.
В бою все по другому.
— И чтотеперь?
— Да ничего, не думай о нем как о человеке. Помни что
это враг. У тебя кто отфашистов пострадал?
— Мать с отцом расстреляли—за то, что брат в парти
заныушел, асеструвГерманиюувезли.
— Ну, вот ты и заплатил им по счету.
— Нет. Нужно еще двоих.
— О,даясмотрю, тебепонравилось?
Егор выпрямился, в его глазах появилась злость:
— Ничего мне не понравилось. Я должен этосделать,
чтобы потом жить спокойно. Поможешь мне?
— Посмотрим,— ответил Гриша. Он внимательно по
смотрел на кашевара и решил, что этому человеку нужно
помочь, но тут же вспомнил о негласных законах войны.
Не любит она, когда таких сильных, как этот фриц, рас
стреливают те, кто не прошел по кровавой земле. Может,
это так—а может, иначе? Но у Егора своя месть и он, воз
можно, должен сделать это. Вот только война—как она на
этопосмотрит?
После обеда Киселев принял три роты пополнения.
Палыч поставил ему трудную задачу и потому усилил
батальон. Солдатам предстояло взять железнодорожный
узел. Комбат получил план города и укреплений и про
считывал кратчайший путь, когда кто то громко крикнул:
«Воздух!». Откуда прилетели эти два «мессера», никто не
знал. Тут же доложили в штаб и подняли звено истреби
телей. Но «мессеры» успели бросить в толпу солдат две
бомбы. Одна упала в окоп, и от нее мало кто пострадал,
но вторая взорвалась рядом с кухней, разворотив котел
с кашей. В этомместе стояло больше всего солдат. Из тех,
кто не успел спрятаться, погибли все, в том числе и Егор
кашевар.