Упрощенная HTML-версия
179
ная. Так, неприближай, чтобытвоя не заревновала, но ине
гони. Хрен с ней, побалуйся.
— Товарищмайор, прошу, ненадо. Найдетонасебе.Ща
винца немецкого жахнет и найдет. А где она? Я ее тоже
спросить хотел?
— Да нет. Что то в этой девке изменилось. Я то вижу.
Она сейчас умереть боится, не то что раньше, на пули лез
ла. Тыне гони ее, хорошо?
— Хорошо. Один танец потанцую.
— Ну во, а то чо то сердцемне подсказывает, тянет, что
зря я на нее так. Гринь! Ё— гранату в жопу фрицу! Ты по
глянь, чо твориться! Смори, все в ступоре! Ни хрена себе!
Все эти возмущенные слова Григорий не слышал. Он,
как и весь батальон, сидел на лавочке, открыв рот. Девуш
ки радистки, медсестры из госпиталя и даже пожилые
женщины врачи вышли из своего закутка. Они надели тро
фейныеплатья, туфельки, сделалиприческииподкрасили
губы. Минута молчания затянулась. Бойцы не могли на
любоватьсяэтой красотой, неожиданно, как ракета, вспых
нувшейв убогомсарае. Сидящиеналавках сталивставать
и поправлять ремни и гимнастерки, но никто из них не ре
шался подойти.
Единственный, кто крутил головой — комбат. Увидев
потерянное состояние батальона, он крикнул:
— Эй, гармонист!Вальс!
Танкист гармонист, схватив баян, щедро разлил по са
раю плавную музыку. Ободранный, обитый досками сарай
расцвел. Даже елочка изменилась: закружилась под ново
годний вальс. Ее так красиво нарядили, нарезали из раз
ноцветной бумаги игрушек, а макушку украсили сверну
той тонким кульком красной бумагой. Нашли настоящие
ленточки и банты и накрутили их вокруг ветвей. Ничего
военного на елочке не было, она получилась какой то дет
ской, для самых маленьких девочек и мальчиков, и этим
видом елочка радовала каждого, кто на нее смотрел. Воз
можно, она была смешной, но и это было хорошо. А для
чего еще нужна елка? Чтобы на лицах людей появились
улыбки, авдушахрадость.